Вопросы взаимодействия человека с себе подобными и остальной средой пытаются решать на протяжении всего существования человечества. Одной из главных проблем действовавших до сих пор концепций оказался технический прогресс — его динамика сейчас в полной мере отражает справедливость высказывания Артура Кларка «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».
С учётом этого, вполне ожидаемо, что развитие технологий приводит к той же самой дискуссии, что и магия несколько веков назад — морально ли использование, до каких пределов, и ради каких целей?
Как и многие другие вопросы, связанные с экогуманизмом, теорией баланса технологии, этики, морали и природы, проблема влияния технологии на самоопределение человека и социальную структуру является крайне актуальной.
Использование стволовых клеток, генное модифицирование, а также внедрение различных микрочипов уже началось в ограниченном масштабе. И, по всем признакам, практика будет расширяться.
Ожидаемо, это вызывает опасения — не перейдёт ли человечество в применении технологий некую грань, за которой уже начинается сфера метафизического, относящегося к области деятельности Творца. Возникает неизбежное сопротивление «киборгизации» человечества, поскольку понятно, что уже ведущееся некоторыми корпорациями чипирование коллективов - это лишь начало.
С технической стороны, вживленный в руку чип, выполняющий функции паспорта-пропуска, кошелька и (потенциально) средства связи, GPS-навигатора и т. д. — полезен обществу. Можно всегда определить, где находится ребёнок (или преступник), важные для социальной жизни документы и удостоверения невозможно потерять — и так далее. Это - в теории.
На практике же перед нами в полный рост возникает образ тотального контроля, описанного в многочисленных книгах-теориях киберпанка, произведениях футурологов и социальных аналитиков. Если практика внедрения чипов будет признана актуальной — то возникнет значительное социальное напряжение. Далеко не все готовы «пустить» в своё тело некий чужеродный объект.
Аналогичные вопросы возникнут при развитии технологий различных протезов или улучшений человеческого тела или целых его систем — аугментаций. Сейчас биопротезы, подключенные к нервной системе человека и полноценно интегрированные в тело ещё не стали общей практикой — не решены проблемы отторжения аугметики человеческим телом по причине отсутствия нужных материалов, многие аспекты биологии остаются технологически недоступными. Или крайне дорогостоящими, что практически одно и то же.
Но с развитием таких технологий, их удешевлением, морально-этические вопросы неизбежно возникнут.
Нужно ли искусственное тело (органы) человеку с тяжёлой травмой позвоночника или попавшему под взрыв, лишивший его конечностей? Человеку, потерявшему зрение или слух? Скорее всего, да. Понятно, что обладать полной свободой передвижения и социальной программы лучше, чем не обладать. Однако, достаточно быстро возникнет ситуация, при которой аугметика будет предоставлять носителю более широкую палитру возможностей, усиливая его конкурентные преимущества — или вовсе переводя носителя эффективных биопротезов в совершенно новую категорию, возможности которой вообще недостижимы «немодифицированным» человеком.
Скорее всего, мы столкнёмся с новым уровнем разделения человечества на два сорта. И эту проблему придётся решать с вероятностью, близкой к 100%.
Можно ли избежать возникновения «аугметической бури» в ближайшие века или даже десятилетия? По всей видимости, нет.
Практика внедрения технологий показывает, что в первую очередь технологические новинки внедряются в военную сферу — и достаются солдатам, офицерам и технике, которую они используют.
Пока что эксперименты проводились широко в сфере максимальной реализации «базового» человека — различные препараты, повышающие выносливость, уменьшающие болевые ощущения или уменьшающие последствия боевых травм.
Мы уже достаточно приблизились к практическому использованию роботов на поле боя, и внедрению экзоскелетов, дающих солдату превосходящую мышечную силу, скорость бега и повышенную защиту. Ну, а использование дистанционно-используемых дронов стало уже общим местом.
Можно ожидать, что через какое-то время станет понятно — при развитии технологий, самым слабым звеном поля боя окажется человек, с заложенными биологией параметрами. Скорость его мышления имеет пределы, быстрота мышечной реакции не позволит конкурировать с растущей эффективностью боевых систем.
Соответственно, для контроля обстановки на поле боя будут нужны инновации. Либо придётся передавать контроль над роботами — роботам, либо модернизировать самого оператора. Не говоря уже о том, что при определённом уровне развития биотехнологий, модернизация бойца спецподразделения — или, в ещё большей степени, шпиона — выглядит самоочевидным делом. Какая страна откажется от того, чтобы иметь подразделения быстро бегающих, малоуязвимых, видящих во всех диапазонах волн, способных резко расширить палитру боевых воздействий на противника солдат? Или шпионов, которым не нужно таскать с собой аппаратуру взлома компьютерных сетей управления, потому что она есть часть их собственной нервной системы?
Игрок в покер с вживленным калькулятором вероятностей всегда обыграет стандартного человека. Юрист с базой нормативных документов в мозге будет исключительно эффективен в сравнении с «немодифицированным» человеком.
Конечно, можно сразу запретить законодательно улучшающую аугментацию — но, как всегда бывает, запрещённая практика уйдёт в подполье или будет применяться ограниченно. Решение вопроса можно найти только в сфере этики и ценностей, в сфере изменения нравственного сознания людей. Появление платформы нового экогуманизма, ставящего перед собой такие задачи - это, безусловно, шаг в правильном направлении.
Проблему сочетания технологий с человеческой природой придётся выносить на широкое обсуждение в любом случае. И лучше делать это заранее.
Свежие комментарии